17:53 КОММУНИКАТИВНАЯ СТОРОНА ПОВСЕДНЕВНОСТИ |
| КОММУНИКАТИВНАЯ СТОРОНА ПОВСЕДНЕВНОСТИ К.А. Алпатова, И.П. Полякова Тема повседневности актуальна для теоретических исследований ХХв. Для социальной философии проблема повседневности связана с анализом коммуникативного функционирования социальных субъектов. Объемная возможность изучения феномена повседневности объясняется многогранностью этого явления. В современном научном сообществе имеет место дискуссия относительно смысловых границ повседневности и еще не выработана ее строгая общепринятая дефиниция. Сегодня, вслед за А. Шютцем, большинство исследователей определяют повседневность как всеохватную сферу «…человеческого опыта, ориентаций и действий, посредством которых люди осуществляют свои планы, дела и интересы, манипулируя объектами и общаясь с другими людьми» [1]. Таким образом, повседневность не есть просто объективная реальность, трансформирующаяся сквозь призму частной жизни индивида, это проявление способности свободно мыслить и свободно относиться к действительности. С помощью обращения к повседневности становится очевидным, что человек вносит во внешний мир часть внутреннего мира. Повседневные отношения стихийно отражаются в обыденном сознании в виде понятий, взглядов, системы готовых знаний, стереотипов, ценностных установок, норм, способствующих ориентации человека в окружающей действительности. Повседневность существует как место образования смысла, открытия правил существования, социального становления. Человек существует не только в объективном природном и социальном мире, но и в интерсубъективном мире смыслов, которые существуют в общественном сознании. Со всех сторон в своей жизнедеятельности человек окружен смыслами, которые созданы не им и которые существовали до его рождения и которые он должен освоить в процессе социализации, для того чтобы вписаться в социум, жить и творить в нем. Без усвоения интерсубъективной концептосферы общества невозможно конституирование личностных смыслов [2, с.97]. Личностный смысл, выражающийся в смысловом отношении, всегда связан с субъектом, а наличие субъекта смыслового отношения предполагает указание объекта – элемента или явления реальности, которому присваивается значение. В процессе восприятия и освоения объективной реальности смысл выступает в качестве фундамента формирования личностных ценностей, которые придают смыслу личностный статус. Смысловое содержание предмета определяется межсубъектными отношениями, то есть обретает «определенность и точность, только отразившись от чужой мыслительной способности» [3, с.115]. Естественным желанием человека является интерпретация глубинных смыслов обживаемого и осваиваемого им пространства. Жизнь - это путешествие, связанное с коммуникацией внутреннего и внешнего, своего и чужого, прошлого и будущего. Для повседневности характерны повторяемость, стереотипность, а также связанная с ними понятность происходящего. Жизнь понятна потому, что стереотипна. Поведенческие матрицы, схемы облегчают социокультурное взаимодействие. В повседневности социальные взаимодействия предстают сквозь призму единого восприятия взаимодействия его участниками. Важным моментом повседневности является интерсубъективность, поскольку именно в этом мире, общем для всех людей, развертывается их коммуникативная активность и взаимодействие. Е.В. Золотухина-Аболина пишет, что именно интерсубьективность - наиболее всеохватная, самая важная характеристика обыденной жизни. Коммуникация обступает человека снаружи и является внутренним условием самой способности чувствовать и мыслить по-человечески. Даже внутренний диалог является коммуникацией перенесен-ной в наше сознание. Повседневная жизнь – это жизнь, которую личность разделяет с другими людьми посредством языка. Понимание языка суще-ственно для понимания реальности повседневной жизни, поэтому язык мо-жет стать объективным хранилищем огромного разнообразия накопленных значений, жизненного опыта, которые можно сохранить во времени и передать последующим поколениям. В последнее время часто в контексте с общением употребляется слово коммуникация, которое как быстро развивающееся понятие подверглось значительному переосмыслению: помимо значения механизма функционирования системы распространения информации и обозначения односторонней связи субъекта с тем или иным объектом (который может выступать и как субъект) оно вобрало в себя ряд новых смыслов, и прежде всего – связанных с таким аспектом человеческой деятельности, как общение. Бытие человека – это «общающееся бытие», но современный человек нередко ощущает себя изолированным, и потому, чтобы добиться понимания, сама коммуникация нуждается в прояснении. Речь идет об общении в самых разных формах, в том числе посредством текстов и др., общим признаком которых стало то, что коммуникация в этих случаях имеет принципиально другие по сравнению с вышеуказанными цели и задачи, рассматривается как важнейший элемент общественных связей, социальной жизни в целом и служит средством регулирования и гармонизации межличностных отношений. В отличие от понимания коммуникации как чисто формальной процедуры связи между абстрактным «отправителем» информации и столь же абстрактным ее «получателем», это понятие стало употребляться для обозначения состояния коммуникации как процесса, под которым понимается соучастие субъектов, их совместная деятельность и даже определенная их организация. Такая коммуникация имеет диалогическую форму и рассчитана на взаимное понимание. Любое понимание «Другого», полагает А. Шютц, не просто существование некоторого «Ты» в пространстве и времени, но и установление определенных отношений между «Я» и «Ты» [4]. Только в таком аспекте коммуникация может вызвать философский интерес и рассматриваться как философское понятие. Следует отметить, что коммуникация это не просто передача и восприятие информации. Прежде всего, это общение тесно связанное с ценностями. В дискурсе как коммуникации наглядно проявляется принцип взаимодействия «Я» и социума, когда под давлением рассуждений и аргументаций, в процессе коммуникативной практики вырабатываются нормы и принципы, формируется управляемое этими принципами моральное сознание, которое способно изменить сам образец социализации. Это может затронуть и важнейшие социальные роли, когда мы будем связывать тождественность нашего «Я» не с теми или иными конкретными ролями, а с созданием полностью индивидуального жизненного проекта, что позволит нам быть и оставаться самими собой среди сложных и постоянно меняющихся ролевых ожиданий [5]. Центральным пунктом жизненного мира является повседневная ком-муникативная практика, осуществляемое человеком социальное действие. Из внутренней перспективы «жизненного мира» общество предстает как сеть коммуникативно-опосредованных интеракций. При этом связывание социализированных индивидов друг с другом и интеграция общества обеспечивается коммуникативными действиями, выполняемыми в свете культурных традиций. Поскольку повседневный мир - это по существу своему интерсубъективный мир, постольку именно эта его характеристика делает возможной социальную коммуникацию как осмысленную. Коммуникация предстает не просто значимой составляющей повседневного жизненного мира, но и способом его существования. Стереотипность повседневной жизни — это условие коммуникации, важнейший момент взаимопонимания. Повседневность существует в постоянно возобновляющемся контакте людей, конституируется согласованно действующими индивидами. При этом ядро повседневной коммуникации составляет область устоявшихся значений конвенци-онального характера. Природа любого общества коммуникативна. Эта позиция обосновывается в рамках феноменологического подхода (А.Щюц, Г. Гарфинкель), социально-психологического направления (бихевиоризм, диалоговый дискурс М. Бахтина, К. Ясперса, М. Бубера), символического интеракционизма (Дж. Г. Мид), прагматических теорий (А. Моль). Коммуникативной стороне повседневности посвящены, концепции, взгляды таких ученых, как Э. Дюркгейм, Э. Геллнер, Х. Ортега-и-Гассет, Ю. Хабермас, К. Хаусхофер, Э. Фреска, Д. Ваттимо, С. Кюльсар, Р.Г. Тони, М. Уилсон Сэмюэл, А.Я. Гуревич, К. Касториадис, С.А. Арутюнов, В.Г. Федотова. В процессе совместной дея-тельности и повседневного существования вырабатываются технологии взаимодействия с другими людьми и предметами, нормы и ценности, кото-рые регулируют это взаимодействие, языки и знаки, позволяющие общаться, вступать в коммуникацию, транслировать эту информацию во времени. Человек – это общающееся бытие - носитель речевых практик. Он ориентирован на коммуникацию и целеполагающую устремленность, действующие причины для него - не внешняя коммуникация, а внутренняя связь между предметами. Характер коммуникации полностью определен структурой естествен-ной установки, благодаря процессам повседневной коммуникации человек оказывается погружен в социальное поле, где ему дана целостная картина социальной действительности. Коммуникативные процессы в любой воз-можной форме протекают и рассматриваются с точки зрения типичности ситуации и определенного способа реагирования в ней. Любой поступок человека рассматривается с позиции соответствия роли. Основная проблема современности заключается в том, что массовые формы коммуникации вытесняют межличностную коммуникацию, базовый механизм для формирования самосознания. Современный человек, потребляя готовые образы и смыслы, а, не формируя их самостоятельно, утрачивает свою самость, теряет свойства субъекта, что разрушительно сказывается на цивилизации в целом. Теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса призвана описать «двухступенчатое» строение современного общества: система и жизненный мир, в котором реализуется непосредственная коммуникация. Ю. Хабермас, полагал, что повседневный жизненный мир – это некий фон, в котором находятся коммуникативно действующие индивиды. Этот фон представляет собой запас «образцов толкования», передающийся при помощи культурных традиций и организуемый языком. Субъекту такое знание кажется чем-то само собой разумеющимся, изначально данным, хотя на самом деле оно представляет собой сложный результат конституирующей деятельности сознания. Ю. Хабермас исходит из подобного понимания коммуникации, которая в отличие от многих, в частности лингвистически ориентированных концепций, трактуется им не только как межличностный контакт, но и как непосредственные активные межличностные связи во всех сферах человеческого бытия, в том числе таких, где именно субъект выступает средством «персонификации» общественных отношений. В таком контексте коммуникация выступает не просто как межсубъектные отношения, но как межсубъектное взаимодей-ствие, а человек – как субъект действия. Ю. Хабермаса интересует не субъект вообще (человек как таковой), а субъект направленной социальной активности, который может выступать в таких модальностях, как от-дельный индивид, социальная группа или даже общество в целом [5]. Социокультурная эволюция реализуется вследствие коммуникации «Я» и «Другого», где повседневность, жизненный мир выступают фундаментом социального взаимодействия, базой кристаллизации экзистенциальных ценностей. Социальное бытие конструируется в масштабах локальной жизни, оно оказывается укорененным в ней. Философия, диалог, разум, понимание эволюцинируют в условиях коммуникации, где осуществляется контроль идей, форм их обмирщения, бытования, на чем и строится изменение социального пространства – его метрика, топика. Жизнь предстает течением, в котором связующим началом выступает коммуникация внутреннего и внешнего, своего и чужого, прошлого и будущего. Как только для индивида приоткрывается субъективная природа «Другого», как только он начинает признавать наличие в «Другом» уникальной самости, возникает отношение одного самосознания к другому самосознанию, а между ними обоими возникает отношение взаимопризнания. Между субъектами устанавливается прочная динамическая связь. Они становятся сопричастными друг другу в со-бытии, что создает основу для развития, как их личного самосознания, так и надличностных его форм. Становится возможным создания феномена "Мы" как формы самосознания, объединяющего в себе множество индивидуальных самосознаний и ориентированного на внешнее по отношению к настоящему "Мы" проявление данного единства. М. Мерло-Понти полагал, что в диалоге между двумя людьми устанавливается общая территория, сплетение мышления одного человека с его собеседником, в процессе которого происходит слияние существования одного с существованием «Другого», то есть слияние бытия. Атмосфера единства возникает там, где группа индивидов создает среду позитивного взаимодействия, основанного на понимании друг друга и взаимопринятии. В таком позитивном поле не только сохраняется образ созидаемого единства, но и сохраняется социальный опыт совместного решения насущных для группы проблем, что способствует дальнейшему выжива-нию группы. Процесс коммуникативного действия, детерминированный социальными условиями и проходящий в рамках социального контроля, действия индивида, является творческим, что влияет как на индивида, так и социальную реальность. Приоритетными особенностями включения человека в социальное, выступают: самоинтерпретация; признание «Другого»; формальное процедурное равенство участников коммуникации. Значение жизненного мира важно не только для понимания природы социального действия, но и социального становления: принятое как функциональный аспект взаимопонимания, коммуникативное действие является и основой традиции, и условием обновления культурного знания. Коммуникативная практика выступает движущей силой общественных перемен. В роли регулирования, координирования социального действия жизненный мир есть база социальной интеракции, способствует эволюции ценностей социального взаимодействия – солидарности, справедливости и т.д. Таким образом, общество в целом можно рассматривать не как некую социальную конструкцию, а как коммуникативный механизм, определяющий не только динамику, но и сущность социальных процессов. Интерпретация сущности социальных процессов с позиции теории коммуникации отражает реалии информационного общества и позволяет выявить патологии, возникающие в современном коммуникативном пространстве. ПРИМЕЧАНИЯ: 1. Смирнова Н.М. Альфред Шюц на книжной полке // Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М.: РОССПЭН, 2004. С. 1040 2. Кравец, А.С. Понимание смысла социальной деятельности [Текст] : монография / А.С. Кравец. – Воронеж, 2008. – 302 с. 3. Братусь, Б.С. Личностные смыслы по А.Н. Леонтьеву и проблема вертикали сознания [Текст] / Б.С. Братусь // Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А.Н. Леонтьева / Под ред. А.Е. Войскунского, А.Н. Ждан, О.К. Тихомирова. – М.: Смысл, 1999. – С. 285-298. 4. Щютц, А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии [Текст] / А. Шютц; сост. А.Я. Алхасов; пер. с англ. – М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003. – С. 65-178. 5. Хабермас, Ю. Будущее человеческой природы. На пути к либеральной евгенике? [Текст] / Ю. Хабермас. – М., 2002. – С. 32-46. |
|
|
Либерально-демократическая партия России
| Вход | Регистрация | |
| Среда, 22.01.2025, 08:20 | |
Главная » 2014 Март 11 » КОММУНИКАТИВНАЯ СТОРОНА ПОВСЕДНЕВНОСТИ
Либерально-демократическая партия России © 1989-2025 При цитировании или ином использовании материалов, опубликованных на страницах сайта www.anapa-ldpr.ru, ссылка на источник обязательна. |
| |
Используются технологии uCoz